☀ 13 марта 1888 года родился Антон Семёнович Макаренко.
По традиции открываем наугад одну из его книг и вместе читаем...
📖 СТИЛЬ ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Мы привыкли к мысли, что понятие художественной литературы есть нечто совершенно определённое. Во всяком случае, с представлением о художественной литературе у нас связывается мысль о настоящем, высоком, искусстве.
Когда мы говорим о литературе для детей, мы одновременно чувствуем два определения: во-первых, мы утверждаем, что эта литература тоже должна быть художественной, во-вторых, мы утверждаем, что она обладает какими-то особенностями, которые делают её именно литературой для детей.
Что это за особенности, которые заключаются в художественной литературе для детей, и не заключаются ли эти особенности в изменении самого понятия "художественный"?
Этот вопрос становится особенно острым, когда мы вспоминаем, что слова "детская литература" обьединяют целый ряд возрастных критериев: одно дело литература для детей 8 лет, другое дело - для детей 16 лет.
С первого взгляда может показаться, что и возрастные разделы в самой
детской литературе и отличие художественной детской литературы от литературы для взрослых заключаются главным образом в тематике, в
номенклатуре идей, в содержании. Однако трудно представить себе такую тему, которая не могла бы быть предложена детям. Даже любовь, обыкновенная половая любовь, не может быть исключена из сферы "детской" тематики, во всяком случае, можно представить себе книгу для детей, в которой будет написано: "Он женился на ней, и они любили друг друга".
Если бы кто-нибудь указал такую тему, которая возможна в литературе для взрослых и кажется противопоказанной в литературе для детей, то это значило бы только, что проблема такой детской тематики еще не разрешена и следует над этой проблемой потрудиться. В самом деле, возьмём наши сегодняшние темы, наиболее для нас важные и захватывающие: защита страны, подготовка кадров, патриотизм, социалистическое строительство, дружба народов, счастье трудящихся, бдительность и борьба с врагами, стахановское движение, советская демократия.
Все эти темы не только могут быть, но и должны быть предложены нашему молодому читателю. Сколько-нибудь серьёзных и принципиальных ограничений "детской" тематики указать нельзя.
Интересно рассмотреть тематический вопрос с другой стороны: нет ли таких комплектов тем, которые уместны только в детской литературе и для взрослого читателя не годятся? Если бы такие темы нашлись, они могли бы в известной мере характеризовать особенности детской литературы и её отличия от литературы для взрослых.
Однако при самым тщательных поисках ультрадетских тем нет никаких оснований утверждать, что такие темы могут быть найдены. Даже такие до конца беззубые новеллы, в которых рассказывается о том, как птичка прыгает на ветке, или изображается безмятежная вневременная и внепространственная идиллия:
А у нас над рекой
Тишина и покой,
И налима со дна
Я достану рукой
("Дружные ребята", N 6)
даже такие "детские" идеи свободно могут быть предложены и взрослым, среди которых есть немало охотников достать налима рукой и вообще насладиться природой без каких бы то ни было дополнительных приспособлений или соображений.
Может быть, трудно найти в литературе для взрослых целые
книги, посвящённые подобным наслаждениям, но отдельные страницы и вставки попадаются часто.
Особенности, которые отличают "детскую" литературу от "взрослой", заключаются не в том, о чём рассказывается, а в том, как рассказывается.
Писателям, работающим в большой литературе, мы предоставляем обычно полную свободу стиля. Больше того, мы требуем, чтобы у каждого писателя был свой стиль, отличающий его от всех остальных писателей.
Мы не требуем от писателя, чтобы у него обязательно был разработанный пейзаж, чтобы у него практиковались лирические отступления. Мы не обязываем его непременно показывать диалог, и можно назвать много авторов, у которых диалог почти отсутствует.
Мы предоставляем писателю полную свободу в выборе метафор и не возражаем, если у него метафоры просто отсутствуют. Собственно говоря, очень трудно назвать или перечислить те стилевые каноны, которые считались бы общепринятыми и могли бы составить какой-нибудь свод художественных правил.
Проза Пушкина и проза Л. Леонова стоят на разных концах стилевой линейки, оставаясь каждая в отдельности высокохудожественной прозой. То, что мы требуем от писателя в обязательном порядке, лежит за пределами стиля как такового: реалистическая наполненность темы, яркость и выразительность образов и характеров, эмоциональная взволнованность текста или подтекста - вот то, чего мы во всяком случае ожидаем от художественного произведения, предоставляя автору какими угодно средствами идти навстречу нашим ожиданиям.
И если писатель беден в самой своей реалистической правде, невыразителен и неразборчив в образах, сер и скуп в явных или скрытых эмоциях, мы осудим его произведение, независимо от того, какие им употреблены художественные приёмы и средства, лаконичен он или многословен, употребляет метафоры или избегает их, живописует природу или обходится без природы.
Художественный минимум, невыполнение которого выбрасывает произведение из художественной литературы, обязателен и для произведений, предназначенных для молодого читателя. И в этом случае мы должны требовать реалистической полнокровной правды, яркости, впечатляемости образа и эмоционального подьёма.
(...)
Ребёнок растёт с каждый своим днём. Книга, прочитанная им сегодня, и та же книга, прочитанная им через несколько дней, встречает, в сущности, разных читателей и разный читательский приём. Наша книга не должна поэтому строго следовать за возрастным комплексом психики, она должна быть всегда впереди этого комплекса, должна вести ребенка вперёд, к тем пунктам, на которых он ещё не был.
Поэтому в нашей детской литературе важны не стилевые законы формы, а стилевые законы движения. Нужно говорить не о канонах стиля, а о тенденциях стиля, принимающих самые разнообразные выражения в зависимости от того, какой ребёнок, с какой подготовкой, с какими устремлениями берёт в руки нашу книгу. Наше детство настолько многообразно, что, в сущности, становятся совершенно условными наши возрастные представления.
Одну и ту же книгу читают с одинаковым интересом и ребята 11 лет, и юноши 17 лет, и даже многие взрослые. Таких книг много, и это самые лучшие книги. Та книга, которая интересна только для определенного, точного возраста, - всегда слабая книга: в ней слишком ограничен комплекс идей и представлений.
📖 ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА
(Из лекции "Семья и воспитание детей", 1938 год)
Какую долю самостоятельности, свободы нужно предоставить ребёнку, в какой мере нужно "водить его за ручку", в какой мере и что можно ему разрешать, и что запрещать, и что предоставить собственной воле?
Мальчик вышел на улицу. Вы кричите: не бегай туда, не ходи сюда. В какой степени это правильно? Если представить себе безмерную свободу для ребёнка, это пагубно. Но если ребёнок должен обо всем спрашивать, всегда к вам приходить, всегда получать ваше разрешение и поступать, как вы сказали, то у ребёнка не остаётся никакого простора для своей инициативы, для собственной находчивости и собственного риска. Это тоже плохо.
Я сказал слово "риск". Ребёнок в семь-восемь лет должен уже в своём поведении иногда и рисковать, и вы должны видеть этот риск, и ВЫ ДОЛЖНЫ ДОПУСКАТЬ ИЗВЕСТНУЮ ДОЛЮ РИСКА, ЧТОБЫ РЕБЁНОК БЫЛ СМЕЛЫМ, ЧТОБЫ ОН НЕ ПРИУЧИЛСЯ ВСЁ ПОД ВАШУ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ СКЛАДЫВАТЬ: мама сказала, папа сказал, они всё знают, им и книги в руки, а я буду поступать так, как они скажут.
При такой предельной степени вашего вмешательства сын не вырастет настоящим человеком. Иногда из него вырастет безвольный, не способный ни на какое решение, не способный ни на какой риск и дерзания человек, а иногда бывает наоборот, он подчиняется, подчиняется вашему давлению до какого-то предела, но силы, бурлящие и требующие исхода, иногда взрываются, и дело кончается домашним скандалом: "Был хороший мальчик, а потом что-то с ним сделалось".
А на самом деле с ним делалось это всё время, когда он подчинялся и слушался, но силы, заложенные в нем природой и развивающиеся по мере роста и учебы, производили своё действие, и сначала он тайно начинает сопротивляться, а потом явно.
Если вы внимательно присмотритесь к таким явлениям, вы найдёте тот предел, дальше которого идти нельзя.
Бывает и другая крайность, тоже часто встречающаяся, когда считают, что ребёнок должен проявлять полную инициативу и поступать как хочет, и совсем не обращают внимания на то, как дети живут и что они делают, и они приучаются к бесконтрольной жизни, мышлению и решениям.
Многие думают, что в таком случае у ребёнка развивается большая воля. Как раз нет. Никакой воли не развивается в таком случае потому, что НАСТОЯЩАЯ БОЛЬШАЯ ВОЛЯ — ЭТО ВОВСЕ НЕ УМЕНИЕ ЧЕГО-ТО ПОЖЕЛАТЬ И ДОБИТЬСЯ. БОЛЬШАЯ ВОЛЯ — ЭТО НЕ ТОЛЬКО УМЕНИЕ ЧЕГО-ТО ПОЖЕЛАТЬ И ДОБИТЬСЯ, НО И УМЕНИЕ ЗАСТАВИТЬ СЕБЯ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ЧЕГО-ТО , КОГДА ЭТО НУЖНО. ВОЛЯ — ЭТО НЕ ПРОСТО ЖЕЛАНИЕ И ЕГО УДОВЛЕТВОРЕНИЕ, А ЭТО И ЖЕЛАНИЕ И ОСТАНОВКА, И ЖЕЛАНИЕ И ОТКАЗ ОДНОВРЕМЕННО.
Если ваш ребёнок упражняется только в том, что он свои желания приводит в исполнение, и не упражняется в тормозе, у него не будет большой воли. Без тормоза не может быть машины, и без тормоза не может быть никакой воли.
Мои коммунары очень хорошо были знакомы с этим вопросом. "Почему ты не затормозил себя, ты знал, что здесь нужно остановиться?" — спрашивал я у них. И требовал в то же время: "Почему ты успокоился, почему ты не решился, ждал, пока я скажу?" Тоже виноват.
В детях нужно вырабатывать умение остановить, задержать себя. Конечно, это не так просто. В своей книге я подробно об этом напишу.
Наряду с этим нужно вырабатывать чрезвычайно важную способность, которую не так трудно выработать: это способность ориентировки. Она проявляется сплошь и рядом в пустяках, в мельчайших деталях.
В раннем детстве обращайте внимание вашего ребёнка, как нужно ориентироваться. Он что-нибудь говорит. В это время кто-то пришёл чужой или, может быть, не совсем чужой, но дополнительный элемент вашего общества, вашей семьи: посетитель, гость, тётя и бабушка. Дети должны знать, что нужно и чего не нужно сейчас говорить (например, не нужно говорить при пожилых людях о старости, так как им это неприятно. Сперва выслушать человека, а потом разговаривать самому и пр.).
Умение детей чувствовать, в какой они обстановке, и чувствовать моментально, — это умение чрезвычайно важно воспитывать и нетрудно воспитать. Достаточно остановить внимание на двух-трёх случаях и поговорить с сыном или дочерью, как ваш толчок произведёт полезное действие. Способность ориентировки очень полезна и приятна и для окружающих, и для того, кто ею обладает и владеет.
Для меня в коммуне это было более трудное дело, чем в семье. В коммуне было много детей, и обстановка была гораздо сложнее. Всегда на людях: приходили и свои, и посторонние, инженеры, рабочие, строители; коммуну постоянно посещали гости, экскурсии и т. д. И то я добивался в этом деле довольно хороших результатов, а в семье таких результатов можно добиться еще быстрее.
Это — умение ощущать вокруг себя изменяющуюся обстановку — проявляется везде: мальчик перебегает улицу, он должен видеть, где кто идёт или едет; и на работе он должен видеть, где самые опасные и благополучные места. Такая способность ориентировки помогает ему выбрать, где нужно пустить в ход свою смелость и волю, а где нужно пустить тормоз. Все это сегодня поясняю в грубой форме, а на самом деле ориентировка нюансируется, утончается, когда дело доходит до жизни.
Возьмите такой пример. Ваши дети вас любят, и им хочется эту любовь выразить. И вот тут то же: выражение любви — это тот же закон о действии и тормозе.
Как неприятно видеть девочек (это у них большей частью бывает) — подруг: одна в восьмом классе одной школы и другая — в восьмом классе другой школы, они виделись два раза в жизни, на даче, а при встрече они уже целуются, они уже стонут от любви друг к другу. Вы думаете, что они на самом деле любят друг друга? Очень часто это воображаемое чувство, игра в чувство, а иногда это уже делается привычной формой такого любовного цинизма, неискреннего выражения чувств.
У нас есть знакомые семьи, где есть дети, вы знаете, как выражают дети любовь к родителям. В некоторых семьях это постоянные лобзания и нежные слова, постоянное проявление чувств, постоянное настолько, что возникает подозрение, есть ли за внешними проявлениями какая-нибудь любовь, или это привычная игра.
В других семьях какой-то холодный тон, как будто бы все живут отдельно. Мальчик пришёл, довольно холодно обратился к отцу или к матери, ушёл по своим делам, как будто нет никакой любви.
И только в редких приятных случаях вы можете видеть, как при внешне сдержанных отношениях мелькнёт любовный взгляд и скроется. Это настоящий сын, который любит отца и мать. УМЕНИЕ ВОСПИТЫВАТЬ , С ОДНОЙ СТОРОНЫ, ЧУВСТВО ЛЮБВИ ОТКРОВЕННОЕ, ИСКРЕННЕЕ, ОТ ДУШИ, А С ДРУГОЙ СТОРОНЫ — СДЕРЖАННОСТЬ В ПРОЯВЛЕНИИ ЛЮБВИ, ЧТОБЫ ЛЮБОВЬ НЕ ПОДМЕНЯЛАСЬ ВНЕШНЕЙ ФОРМОЙ, НЕ ПОДМЕНЯЛАСЬ ЛОБЗАНИЯМИ ,— ЭТО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНАЯ СПОСОБНОСТЬ. НА ЭТОЙ СПОСОБНОСТИ, НА ПРОЯВЛЕНИИ ЛЮБВИ К ОТЦУ И МАТЕРИ МОЖНО ВОСПИТАТЬ ПРЕКРАСНУЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ДУШУ.
Коммунары любили меня так, как можно любить отца, и в то же время я добивался того, чтобы никаких нежных слов, нежных прикосновений не было. Любовь вовсе не страдала от этого. Они учились проявлять свою любовь в естественной, простой и сдержанной форме. Они находили способ проявить любовь ко мне без всяких лобзаний и нежных слов. Я думаю, что вы прекрасно понимаете, о чём я говорю.
Это важно и не только потому, что воспитывает человека внешним образом. Это важно и потому, что сохраняет силу искреннего движения, закладывает тормозы, которые пригодятся в каком угодно деле.
Читать полностью: http://az.lib.ru/m/makarenko_a_s/text_1938_semya_i_vospitanie_detey.shtml
